РОДОМ ИЗ СПЕЦНАЗА
Наши судьбы с майором запаса Вадимом Особенко чем-то схожи. Мы стали «вятскими» (он - белорус, я - украинец) по воле офицерских судеб. Сменив не один гарнизон в огромной стране, бросили якорь на берегах Вятки.
Он - офицер спецназа ГРУ, я - военный журналист, и служба наша проходила параллельными курсами. С малой вероятностью где-то пересечься. Даже в Афганистане, где мы оба служили. Встретились уже позже, в ином качестве...
Поводом для знакомства послужила очередная встреча кировских «афганцев» на традиционных мероприятиях, посвященных нашим знаковым событиям. Нас представили друг другу. Я узнал, что по состоянию здоровья Вадим Викторович Особенко - несомненный кандидат в члены ОООИВА, да что-то у него поначалу не заладилось.
Так случилось, что в Афгане по неизвестной причине две записи в его медкнижке не были заверены гербовыми печатями. Позднее это и послужило основанием отказывать офицеру запаса в признании его инвалидом войны. А ведь Вадим Особенко - майор, боевой разведчик, награжденный орденами Красного Знамени и Красной Звезды, - кланяться не привык, считал ниже своего достоинства доказывать что-то бюрократам от медицины.
...Мы направили запрос в Военно-медицинский архив МО РФ. Вскоре из Питера пришли документы, свидетельствующие о том, что Вадим Викторович Особенко в ходе боевых действий получил пулевые и осколочные ранения, был контужен, дважды лечился в госпиталях Ограниченного контингента советских войск в Афганистане. Наконец ему «дали» 3-ю группу, и ныне Вадим Особенко - полноправный член Кировской региональной организации ОООИВА - «Инвалиды войны». Но то, что в газете отражено в нескольких строках, в действительности потребовало нескольких месяцев переписки и ожиданий.
Родина Вадима - Белоруссия. Там, под Витебском, покоятся останки его деда-фронтовика. Оттуда на многие годы ушли служить Родине Виктор Емельянович Особен-ко, ныне подполковник в отставке, и его сын Вадим, наш герой.
Выпускник разведфакультета Киевского ВВКУ им. М.В. Фрунзе лейтенант Особенко в 1985-86 годах проходил службу начальником разведки 154-го отряда специального назначения (Джелалабадско-го), вошедшего позже в 15-ю отдельную бригаду спецназа ГРУ Вместе с офицерами отряда Юрием Аракчеевым, Анатолием Зайковым, Олегом Мартьяновым, солдатами и сержантами Владимиром Ветровым, Василием Войце-ховским, Александром Егоровым, Константином Ганом, Виктором Тарасюком он сполна хлебнул лиха и познал радость побед. Были и курьезные случаи. Вадим Викторович вспоминает:
- Брали мы как-то один кишлак, где засели душманы. Дело уже шло к завершению операции, оставалось пару строений досмотреть. Я, как и положено, прежде, чем войти, решил сначала «на переговоры» отправить «тетю Феню». Разжал у «эфки» усики чеки кольца, выдернул и только собрался дверь открыть, чтобы ее вовнутрь бросить, как дверь сама открылась. И я нос к носу столкнулся с вооруженным «духом». Стрелять в этой ситуации мне несподручно - автомат в левой руке, да и то за цевье держу. Душман же замешкался. Понимаю: кто быстрее среагирует, тот и живым останется. Пока «дух» соображал, я ему гранатой как двину в лоб! Он - с копыт. А я, как дурак, с гранатой в руках, не знаю, куда ее бросить, чтобы своих не зацепило осколками. Вижу - колодец, ну, я ее туда и бросил. А ротный на меня волком смотрит - единственный источник питьевой воды загубил.
Армейская элита - спецназ - действовал в самых горячих местах. И если в центральных провинциях Афганистана интенсивность боевых действий иногда на какое-то время снижалась, а то и замирала, то в провинции Кунар, на границе с Пакистаном, надо было всегда быть готовым ко всему.
Награжденный вымпелом Министра обороны СССР «За мужество и воинскую доблесть» 154-й отдельный отряд специального назначения и такой же 334-й отряд получили оперативную задачу по захвату душманского укрепрайона «Карера». Укрепрайон, находившийся в 20 километрах юго-западнее Асадабада, располагался на пограничном хребте в непосредственной близости от пакистанской границы. Это позволяло часть объектов разместить на территории ДРА, а часть - на сопредельной территории. Со стороны Пакистана к укреп-району вели подъездные пути, а с афганской стороны - кругом труднодоступная местность. В УРе «Карера» постоянно находилось до 500 моджахедов, из состава которых выделялись диверсионные группы для минирования дорог, нападения на воинские гарнизоны, устройства засад.
29 марта 1986 года операция по захвату укрепрайона началась. Чтобы выполнить задачу, спецназ был вынужден, по большому счету не имея на то права, нарушить государственную границу. Но право правом, а приказ - приказом. Какая уж тут дипломатия, если враг - вот он! Так одна из групп, в которую входил и Вадим Особенко, вынужденно закрепилась на высоте на пакистанской территории. Этому предшествовал маневр по блокированию и уничтожению огневых точек, которые находились на сопредельной стороне. Это в значительной степени помогло успешному штурму главного бункера с его ходами сообщения и бетонированными траншеями.
К 4 утра 30 марта главная задача была выполнена: укреп-район разгромлен, захвачено и уничтожено большое количество стрелкового оружия и боеприпасов, взрывчатых веществ. В числе трофеев -ДШК, зенитные установки, ручные противотанковые гранатометы.
Но когда пришло время эвакуировать группу, возникли проблемы. Рассказывает Вадим Особенко:
- Прямо на нас поднимаются человек сорок. Докладываю по рации на КП: «Что делать?». В ответ: «Бей!».
Душманы шли расслабленно: кто автомат на плечо положил, у кого оружие и вовсе за спиной болталось. Они и не думали, что здесь может быть кто-то, кроме своих. Подпустили мы их метров на 70 и врезали из всех стволов. Человек 15 завалили.
Но тут к «духам» на грузовиках подоспела подмога. Начался новый этап боя. Плотность огня была такой, что головы не поднять. Что-то заставило меня посмотреть в расщелину между камнями. Вижу метрах в тридцати душма-новского гранатометчика на олене. Ствол в мою сторону направлен, а его помощник гранату заталкивает. Ударил по ним из автомата навскидку. Не промахнулся.
Но чувствую, что уже невмоготу становится: огонь шквальный, а у нас патроны на исходе. Требую: «Огонь артиллерии - на меня!» Так мы решили использовать свой последний шанс - под прикрытием огня отходить. Местность голая, ни кустика. Метров 2030 пробежишь - и падаешь. Да не просто. А со всего разбега, раскинув руки, чтобы подумали: убит. Вторая группа во главе с Василием Войцеховским, уходила, отстреливаясь, по распадку.
Добравшись до кишлака, укрылись за дувалом в доме с толстыми глинобитными стенами и крепким потолком. Здесь уже находились чуть больше десяти бойцов, пятеро из них были ранены. Вскоре подтянулись, выйдя из огня, еще несколько солдат. А «духи» в это время всерьез занялись нашим убежищем.
...Гул винтокрылых машин для измученных, обессиленных и изувеченных бойцов лейтенанта Особенко звучал, как музыка. Установив связь с «воздухом», он дает вертолетчикам наводку для стрельбы. В ответ: «Не имею права, граница». И так - несколько раз. А потом вертолет делает боевой заход. Наконец: «Я - борт 25-й, начинаю работу, укажите цель». Особенко: «Видишь «духов» на крыше?» Пилот: «А вы где?» Особенко отвечает: «Под крышей.» И началась карусель: вертолеты на боевой заходят - душманы палят по ним. Вертолеты разворачиваются - огонь переносится на бойцов. И так - до темноты.
Под покровом ночи эвакуировали убитых и раненых на высоту, где была подготовлена площадка для вертолетов. Вместе со всеми вынесли и находившегося без сознания лейтенанта Особенко.
В пункте постоянной дислокации собрали разведывательную информацию о результатах боевой операции в укрепрайоне «Карера». Было уничтожено более 300 боевиков, бандформирования понесли огромный урон.
А крепкий, закаленный организм молодого офицера еще раз одержал победу над «костлявой». Уже в Джелалабаде, встретившись с вертолетчиками, спасшими его и сослуживцев, Вадим вспомнил «холостые», без открытия огня, пролеты 25-го борта.
- Что за козел с бортовым номером 25 у вас летает?
Лица у вертолетчиков вытянулись, а подполковник Целовальник, прищурившись, отвечает «борзому» лейтенанту:
- Вообще-то это я. А в чем проблема?
Смутившись, Вадим объясняет: столько боевых заходов сделал, а огонь по «духам» открыл только через полчаса.
Оказывается, чтобы спасти спецназовцев и обезопасить себя от придирок «особистов» и прокурорских работников, авиаторы применили военную хитрость. Сначала на пленку объективного контроля записали несколько раз «запрос -отказ», «запрос - отказ», а потом уже начали «мочить духов». Без разборок не обошлось, но это ерунда по сравнению со спасенными жизнями людей...
Прощаясь в октябре 86-го с Боевым Знаменем отряда, Вадим, целуя шелк алого полотнища, прощался не только с боевыми друзьями и Афганистаном. Он прощался со «своей» войной, с безоглядной романтикой молодости, обагренной кровью.
Николай КИРЖЕНКО Фото автора и из архива В. ОСОБЕНКО
